Вступительное слово Александра Дугина:
- С сегодняшнего дня начинается такой новый год. Я уже несколько дней вижу пьяных дед морозов по всей Москве, значит у кого-то он начался раньше. У метафизиков он начинается сейчас. Вы знаете, что новый год – это древний сакральный арийский праздник, в котором происходила мистерия великого Юла, сопряженная с сочетанием двух цветов: Тьмы и Света. Черно-белый костюм Арлекина – это костюм … жреца. И тематика обратной стороны реальности в этот Юл, в этот сакральный праздник, заявляет о себе в полный голос. Лекции Нового Университета не прекращаются, они продолжаются, и это цикл экзистенциально-эзотерического воспитания. И те, кто следят за этим, те могут, на мой взгляд, сегодня, вполне насладиться тем событием, которое мы можем спустя больше чем год лицезреть. Сегодня будет лекция Евгения Всеволодовича Головина в рамках «Нового университета», которая будет посвящена вот этой теневой стороне реальности. А может быть чему-то другому: в случае Евгения Всеволодовича никогда не знаешь, что будет в следующий момент. Поэтому лекция посвящена теме Лилит. Я свою вводную часть закончил, и сейчас хотел бы предоставить слово Юрию Витальевичу Мамлееву для его введения.
Вступительное слово Юрия Мамлеева:
- Я хотел бы сказать пару слов об этой теневой стороне реальности, которая может интерпретироваться по-разному, на многих уровнях. Но я хотел бы обратить внимание на самый простой уровень. Вся наша эзотерическая компания зародилась в 60-е годы. Евгений Головин, Валентин Провоторов, Джемаль, Степанов, многие другие собирались на Южинском и по другим местам (Южинский – это условное, несколько, понятие). И что это была за реальность? Конечно, в самой себе это была чисто эзотерическая реальность и кроме того, конечно, реальность совершенно нового искусства, совершенно новой литературы, совершенно нового видения мира. Но по отношению к советской реальности ее можно было назвать теневой, а можно назвать наоборот: «теневой» - это советская культура, советская реальность, а основное как раз… Такая золотая реальность таилась вот в этих темных переулках, в таинственных каких-то уголках Москвы, и была наверху. И действительно, такой поворот имеет основание в здравом смысле, потому что вся эта культура исчезла, вся эта система исчезла. А вот то, что творили мы, это не исчезло. И покуда будет стоять Россия, а ей сейчас угрожают огромные опасности, и физическое уничтожение русского народа, при превышении смертности над рождаемостью, и масса других, о которых я не буду говорить. Если все это сохранится, то сохранится и наша эзотерическая культура. Потому что во всем мире идет грандиозный упадок, и место, где эта культура сохранится… Такие места ограничены, но именно они будут играть решающую роль, думаю, в том перевороте мировом, который состоится, может быть, через несколько столетий. Спасибо.
- А теперь послушаем Женю Головина.
Евгений Головин
Честно сказать, меня не очень интересуют ни Россия, ни судьбы мира, тем более. Поэтому моя лекция посвящена гораздо более важной проблеме темноты и неизвестности, которая окружает нас. В том числе и судьбы России, хорошие и плохие, и судьбы этой планеты, если это действительно планета, во что я глубоко не верю. И прочая, и прочая, и прочая. Словом…
Поскольку мы не знаем, что с нами было до нашего рождения, и, скорее всего, не знаем, что будет после нашей смерти, то в сущности мы окружены абсолютным незнанием вообще. Поэтому то частное знание, которое мы имеем, в сущности не стоит ни гроша.
Почему я выбрал тему Лилит. Именно потому, что это одна из наиболее малопонятных тем. Меня заинтересовало в свое время, когда я пытался читать Библию, одна странная фраза. Все мы более-менее читали Библию, одни хорошо, другие плохо, так что дело не в этом. Фраза была такая. Из Экклезиаста: «Я смотрю на мир глазами своей души, и нахожу женщину горше смерти». Меня эта фраза очень удивила. Причем я веду к тому, что это сказано в Библии, а не где-нибудь.
Всякий может пожаловаться на дурной характер своей возлюбленной или жены, но все это не говорит о необычайном акценте этой фразы: «Я смотрю на женщину глазами своей души, и нахожу ее горше смерти. Ее сердце – клетка. Ее руки – цепи». Все равно, очень сильно для такого рода фразы. Почему так?
Почему так? Ведь можно сказать совсем другое дело. Можно сказать, что женщина есть источник жизни, и так далее, и так далее. Женщины воспитывают нас, кормят, поят, и так далее, и так далее.
К тому же сказаны в Библии следующие слова: «Не хорошо человеку быть одному. И Господь создал Еву». Все это мы знаем хорошо, некоторые слишком даже хорошо, но теперь мы подумаем, в чем же опасность, которая заключается в женщине, и что это такое, почему так?
Мы знаем, что есть определенные графические рисунки, они скорее геометрические, изображающие Адама и Еву. И здесь поражает вот какая вещь. Дело в том, что все мы видели рисунок Ветрувия и Леонардо да Винчи, где обнаженный человек, раскинув руки, вписан в квадрат или в круг. В том то и беда, что не понятно – в квадрат или в круг. Мужчина есть квадратура круга, у него центр один, и он постоянно смещается, этот центр, и является постоянным диссонансом. Поэтому надо полагать мужчина – существо не совершенное, которое мечется в поисках какой-то одной цели, не находит ее, избирает другую цель, и так далее и так далее.
С женщинами мы имеем в виду несколько другой момент. Если описать женское тело, получится овал, или допустим овоид, или фигура, которая называется мандорла. Это – округлая фигура с двумя центрами. Это значит, что женщина всегда имеет два центра, в отличие от мужчины, который имеет один блуждающий центр. Поэтому женщина уравновешена в двойном смысле слова. Почему она и называется «пифагорейская диада». В отличие от мужчины, который, в сущности, мог бы так называться, если бы он был гармоническим человеком, но до гармонии тут довольно далеко.
До гармонии довольно далеко. И то, что женщина есть охотничий силок, это как-то совершенно понятно, и вот почему: потому что даже самые великие герои, люди, достигшие посвящения, и прочего и прочего каждый раз либо спотыкались на женщине, или женщина служила источником их гибели.
Вспомним, скажем, Клода Фролло, героя романа «Собор Парижской Богоматери». Уж на что, казалось бы, сильный алхимик. Достиг очень многого. Не достиг еще большего, но скорее гораздо влиятельнее его достижения, нежели его неудачи. И надо же: такой человек, который, казалось бы, прошел все, споткнулся на цыганке Эсмеральде, и начал целую череду приятных и малоприятный преступлений.
Другой пример такого же типа: в известной книге на хинди, в классической индусской книге, которая называется «22 рассказа демона», описывается один аскет, который достиг очень многого в йоге. То есть, к примеру, он обычно пребывал в состоянии самадхи, но когда пробуждался из него, он любил гулять по джунглям, есть любые ядовитые ягоды, ездить на тиграх, и прочая, и прочая. Раджа этой области весьма им гордился. Но однажды пришла куртизанка и сказала:
- О, Раджа, хочешь, я в два счета совращу этого аскета?
- Не может быть, - сказал Раджа и поспорил на большую сумму.
В результате куртизанка эта пошла в то место, где обычно любил возлежать в состоянии самадхи этот человек и... (Я забыл сказать, что иногда для питания своего он подходил к ближайшему дереву и отколупывал кусочек коры, тем и питался). Так вот в эту дырку, которая образовалась от коры, куртизанка положила вкусную конфету. И сначала сунья этот ничего не заметил, но потом вкус конфеты проникал в него все слаще и слаще. И постепенно он уже не мог попадать в состояние самадхи, а постоянно обгрызал все дерево, всю его кору, думая найти что-нибудь еще нечто такое же вкусное. Но куртизанка была хитра и держала его в терпении. Но, в конце концов, она положила еще одну конфету. Потом явилась просто голая и стала бегать вокруг с конфетой в руках, дразнить аскета. Все кончилось плохо: через три дня аскет так и ползал у ее ног, забыв и состояние совершенства, и поездки на тиграх, и прочая, и прочая.
К чему такие драстические примеры. К тому, что женщина действительно сильна. Женщина действительно абсолютно сильнее мужчины во всех планах. Еще пара исторических примеров, забавных, чтобы всех вас убедить в полном могуществе женщины.
Дело в том, что однажды герой Беллерофон осаждал город Элеиту. Было это лет тысячи полторы до новой эры. Потом, когда он перебил всех мужчин, вышли женщины с обнаженной грудью, и пошли прямо на него. Известно, что Беллерофон был сын Посейдона. Поэтому он медленно отступил в море со всем своим воинством.
И еще совсем забавный и довольно-таки недавний пример. Известно, что королева Мария-Антуанетта славилась очень красивой грудью. Даже сейчас в Лувре есть два слепка с ее груди на золотых треножниках. Но при этом еще Мария-Антуанетта славилась капризным и довольно диким нравом. И однажды, в 1789 году, где-то весной, она пошла на бал в парижскую мэрию обнаженной по пояс, не смотря на все уговоры короля. Говорят, что магистраты были столь возмущены, что это явилось одной из важных причин французской революции. Я не знаю, это ли явилось причиной, но если руководствоваться только философией интереса, то безусловно, эта причина значительно забавнее, нежели массоны или еще кто-нибудь. Это просто эстетически любопытно, что обнаженная грудь Марии-Антуанетты послужила причиной такого скандала. Если так можно назвать французскую революцию.
Короче говоря, все это говорит о том, что женщина действительно сильна, поскольку она имеет число два, «пифагорейскую двоицу», а мужчина есть единица, сами понимаете, почему.
Далее, почему? Потому что мужчина ставит себе одну цель, проиграв одну цель, он ставит себе другую цель, и так навсегда. Мужчина целенаправлен.
Число «двоица», диада, на самом деле не делится ни на единицу, его нельзя ни сложить, ни вычитать ни из чего. Именно поэтому женская грудь является столь великим объектом. Потому что мужчина рассуждает как: «Да, у меня две руки, два глаза, но всегда одна рука слабее, другая – сильнее. Один глаз видит лучше, другой хуже».
Но две груди очень трудно выбрать. Они совершенно одинаковы (я разумеется не имею ввиду каких-то тонких индивидуальных отличий). Они, в сущности, есть две охапки сена буриданова осла. Поскольку Жан Буридан в своей диссертации, которая называется «Idiferentia equilibris» привел эти две груди как совершенное равенство, которое встречается только среди женской половины мира, и которое, в сущности, сводит на нет любые мужские усилия.
Моей задачей было в данном случае, на данном этапе своей лекции, я хотел возвеличить женщин и приунизить мужчин. Не знаю, удалось ли мне это, но надеюсь, что удалось. Далее.
Что еще можно сказать во славу женщин и что-нибудь еще к уничижению мужчин?
Дело в том, что мужчины очень любят задавать вопросы. Они суть воплощенный вопросительный знак. Женщина гораздо меньше задает вопросов. Если женщина задает вопросы, значит, это просто элемент маскулинизации, но женщина по сути своей всегда имеет ответ в себе самой. Вспомним о двух центрах, которые составляют сущность женской композиции. Почему так плох вопросительный знак? Да потому что ничего не докажешь с помощью вопросительного знака. Обидеть можно – да. Никакого знания с помощью диалога никогда не будет. И даже такие знаменитые античники, как Бахофен или Белинович-Меллендорф сильно сомневались, написаны ли диалоги Платона с вопросительными знаками. Вопросительная интонация – да, но вопросительный знак – этого не может быть вообще. Даже Лейбниц в своей статье «Проблема вопросительного знака» сказал, что «вопросительный знак суть змей Парадиза и не более того».
Действительно, в Европе он появился очень и очень поздно, где-то только в конце средних веков. Это значит, что любая беседа, особенно на серьезные темы, может вестись безо всякого вопросительного знака. Вспомним, например, из Рабле беседу Панурга и Таумаста. Беседа шла жестами и всякими вещами, типа апельсинов, костей и так далее. Беседа велась молча. Только однажды Таумаст спросил: «Но Меркурий?»- спросил Таумаст. И Панург сделал протестующий жест: вопрос нельзя задавать.
Все это я веду к тому, что вопросы могут только что-то уточнить, кого-то поссорить, что-то сделать неправильно. Но молчание, неизвестность, незнание есть область, в которой любой вопрос бессилен. Именно поэтому давайте немного поговорим вот о чем.
Перед тем, как придти к Лилит, я хочу вам прочесть три фрагмента Новалиса.
Первое: «Мы грезим о путешествиях во Вселенной. Не в нас ли эта вселенная? Ныне она нам кажется внутри темна и одинока, но будет совсем иначе, когда пройдет это затмение».
Второе: «Внешний мир – только таинственное проявление внутреннего мира».
Третье: «Жизнь или сущность духа – это зачатие, рождение и воспитание равного. Если человек способен заключить брак с самим собой, значит, он достиг зрелости, то есть самовосприятия. Никто не должен знать подобной любви. Первый поцелуй здесь – рождение нового космоса, начало абсолютного исчисления времени – совершения союза с самим собой».
Третий фрагмент интересен и мы на нем попозже остановимся в связи с Лилит. Но что любопытного. Вот я прочел три фрагмента. Их не важно слушать внимательно или нет. Они все равно не понятны. Один кажется более по теме, другой – менее, но в принципе – они не понятны. Поэтому, когда мы приступаем к изучению серьезной метафизики, серьезной традиции, нам совершенно не надо понимать это все или читать по многу раз. И тут совершенно не важно. Люди обычно советуют, что по-русски нельзя читать ничего. Лучше по-французски или по-английски, лучше всего знать еврейский язык, санскрит, латынь и так далее. Но дело в том, что мы не можем знать эти языки. Потому что в каждом из нас есть свое понимание языка, которое диктует понимание всякого другого языка. Мы все равно, если не прямо переводим на русский язык, то косвенно – так или иначе. Я хочу сказать, что, во-первых, для изучения традиции вообще совершенно не надо знать иностранных языков, и, во-вторых, в изучении традиции совершенно не надо торопиться в этом изучении, даже если мы в течение жизни поймем одну букву «алеф», например, то можно считать, что наша задача в этой жизни выполнена.
Есть в этом прямой выпад против современной тенденции как можно больше читать, как можно больше знать, как можно быстрее усваивать, как можно быстрее бегать, как можно быстрее срывать призы. В этом смысле действительно, если только мы узнаем одну вещь, то мы, может быть, узнаем все вещи, как говорил Николай Кузанский. Правда, я предполагаю, что он имел ввиду немножко другое. Он сказал буквально так: «Зная одну вещь вы уже знаете все вещи». И наверное он полагал то, что если вы познаете Бога в одной вещи, это значит, что вы познаете Бога во всех других вещах. Потому что как-то понятно, что одно дело – знать колибри, но знать колибри – это еще не значит знать паровоз и наоборот. Но есть определенная тенденция, которая необходима для вообще какого бы то ни было изучения неизвестного и темного. То есть надо знать, где лежат границы этого неизвестного и темного. Некоторые довольно известные ученые, как допустим Жак Локкан или Ли Штросс считали, что рациональные законы присущи мозгу, а не природе. И поэтому набрасывая на природу сеть рациональных законов мы скорее всего можем думать о себе, нежели о природе. Совершенно понятно, что сколько угодно изучая соловья, и записывая на любые аппараты, мы толком не поймем никогда никакого соловья. Но дело не в этом.
Задача тут совсем другая. Она также одинакова для магии, и для мистики, и для герметизма. Дело в том, что здесь исходят от неизвестного, от темного, и стараются его сделать еще более темным и еще более неизвестным. Почему?
Почему это абсурдное решение? Здесь давайте вспомним слова, которые Гете сказал Инкерману. Сказал он примерно следующее ему: «Если бы я не знал мира предчувствием, предвиденьем, то ходил бы совершенно глухой, со зрячими глазами и открытыми ушами». В чем дело? Что имеет в виду Гете? Что наше знание оно уже заранее дано, дано уже от рождения, что мы занимаемся чепухой, если пытаемся его чему-то учить. И что мы гораздо лучше проведем время за разного рода грехами, или в безделии, чем упорно вгрызаясь в эти самые науки, которые опять же совершенно бессмысленны, потому что великое незнание за смертью и до рождения нам не дано и не будет дано.
Здесь еще вот такой вот важный момент есть. Есть понятие внешнего гида и внутреннего гида. Или понятие интереса. Мы никогда не задумываемся, почему нас одна вещь интересует, а другая – нет. То есть мы просто знаем это – что нас нечто интересует, а нечто не интересует. Так вот, то, что нас реально интересует, это и есть внутренний гид или наша душа. Почему в этом смысле гораздо лучше руководствоваться ими? Да потому что любой внешний гид, учитель, авторитет, гуру, будет учить нас чему-то внешнему. Но только наш внутренний гид может научить нас чему-то более серьезному, внутреннему. Вспомним первый фрагмнет из Новалиса, который я прочел:
«Мы грезим о путешествиях во вселенной. Не в нас ли эта вселенная?»
Так вот только тот внутренний гид и может нас туда привести. Поскольку никакой учитель, сколь бы хорош он ни был – он может научить нас чему-то внешнему, но он никогда не познакомит нас с перипетиями, периферией нашего внутреннего мира. В этом смысле совершенно понятно, что здесь надо иметь смелость отбросить всякое учение со стороны и попытаться в этом неизвестном найти собственное неизвестное, в этой глобальной темноте найти собственную темноту.
Что касается познания. Внешнего познания, которому кто-то возьмет и научит нас. Ну, например, внешнее познание - чего оно вообще стоит. Всем нам нравятся, допустим, ледяные джунгли на морозном стекле. Если мы спросим у кого-нибудь, что это такое, он нам скажет какую-нибудь чепуху про застывшие пары, про кристаллизацию, то есть – не интересное нечто. Нам гораздо интереснее знать, что просто по какой-то причине ледяные джунгли выбрали стекло, для того, чтобы очутиться. И дальше никто нас не научит просто почему. Дальше мы будем предоставлены просто саморазмышлению.
Или, например, такое. Мы спросим у кого-нибудь, что такое облако. Нам тоже начнут говорить всякую чепуху про конденсированные водяные пары и прочее. То есть то, где коэффициент нашего интереса совершенно падает и нам просто нечего делать: не интересно нам про эти водяные пары. Но если мы прочтем, допустим, греческий миф о том, как герой Иксион ухаживал за богиней Герой и пытался ее поймать так или сяк, и что богиня Гера для того, чтобы как-то уклониться от него, приняла форму облака, но Иксион все же ее поймал, и от этого союза родилось великое племя кентавров, согласитесь, это гораздо интереснее. Это будит мысль намного любопытнее, чем если мы пойдем по простому научному обычному пути.
Теперь давайте, поскольку я уже довольно много наговорил без толку, давайте приступим все-таки к нашей теме. Наша тема – Лилит. И почему эта тема выбрана?
Именно потому, что она вроде облака. Она почти неизвестна: кто такая Лилит, что такое связано с Лилит, нам очень скудно доверили. В Библии об этом всего одна фраза.
Да, у нас есть некоторые сочинения, весьма любопытных каббалистов. Они собственно нам и дали представление о Лилит. Но, тем не менее, мы должны, так или иначе, сначала подумать об этой литературе. Увы, кое-какую литературу надо будет знать.
Еще до того, как Господь создал Еву, еще до того, как нам известно, у Адама была жена, или женщина, которую звали Лилит. И здесь каббала иудейская и христианская, или просто свободные мыслители не имеют единого мнения, абсолютно не имеют. Вот в чем все дело.
Дело в том, материалов просто очень мало. Очень мало материалов. И сейчас у нас скорее даже для Лилит есть общее название, а не конкретное лицо.
Дочери Лилит – так называют женщин, которые так или иначе отклонились от своего предназначенного природой пути, то есть замужество, рождение детей и так далее. Женщины эти странные иногда называются дочерьми Лилит.
Скажем так. Романтический немецкий писатель Иоахим фон Эрнем . Есть у него один очень любопытный рассказ, который называется «Владелец майората». Этот самый владелец майората, молодой человек, поселился в еврейском гетто. И напротив в маленьком домике увидел вдруг девушку Эстер, в которую он моментально влюбился. Он еще увидел много чего, что его еще долее поразило. Он наблюдал за ней по ночам, поскольку стоял домик напротив. По ночам вдруг зажигался свет, Эстер выходила в бальном платье, вокруг нее собирались дамы и кавалеры, и там были и рауты, и балы, и интересные разговоры. Но потом в хижину Эстер раздавался стук, и все пропадало в темноте. Входила старуха, очень противная с виду, владелец майората знал, что она обычно либо занимается акушерством, либо обмывает покойников, поэтому он как-то не очень-то хотел с ней дело-то иметь. Тем более и вид у нее противный. Но вот однажды Эстер стала умирать. Она уже почти не вставала со своей кровати. И тогда в ее головах появился ангел смерти. И в этот момент - она дышала тяжело, она металась, разбрасывала простыни – в этот момент эта хищная старуха бросилась на нее и задушила ее. И подняла крик на все гетто, что ее внучка умерла.
Кто она такая – эта старуха? Безусловно, она относится к дочерям Лилит. Но почему? Потому что дочери Лилит ненавидят земных женщин – да вовсе нет. Дочери Лилит скорее ненавидят женщин, влюбленных в мужчин. Но вопреки довольно обычному мнению, дочери Лилит не ненавидят мужчин. И ненавидят только таких женщин. К детям они относятся нейтрально, скорее плохо, чем хорошо, но не убивают их, опять же, вопреки мнению. Также если хорошенько подумать дальше, если подумать о тех дочерях Евы, которые не хотят выполнять свою прямую задачу, интересоваться своими прямыми интересами, то тут тоже…
Опять же я вам напоминаю, что мы идем по пути неизвестного, мы совершенно не хотим определить, кто такая Лилит, мы только хотим затемнить этот вопрос еще больше.
Так вот. У дочерей…
Являются ли, например, Ипполита и Дельфина, две креатуры из поэмы Бодлера, являются ли они тоже дочерьми Лилит?
Давайте уберем проблему вопросительного знака или даже то, что мы знаем. Это стихотворение называется «Ипполита и Дельфина», они, безусловно, лесбиянки, но мы договорились, что нам это все неинтересно. Но мы не знаем, в данный момент нас не интересует, кто такие эти самые лесбиянки. Абсолютно нет. Мы даже не знаем, что это за остров и не заем, чем эти люди занимаются. Но.
Стихотворение написано в очень живом и любопытном диалоге. Дельфина, наиболее активная из подруг, говорит своей робкой подруге, Ипполите, протестуя против мужской любви. Говорит она так:
«Те (то есть мужчины) пробороздят твое тело как лемех. Мои поцелуи легки как бабочки эфемеры, что ласкают тени призрачных озер. Я раскрою тебе секреты самых темных наслаждений и зачарую в неведомом бесконечном сне». Понятно, она просто хочет отвлечь свою подругу Ипполиту от того, что может дать ей мужчина. Но Ипполита боится такого рода дружбы. И говорит в прекрасных стихах:
«Меня обступают сонмы черных фантомов. Они то и дело зовут меня на изменчивые дороги, оттесненные от нас огромным горизонтом».
И тут Дельфина взрывается. Он любит то, что называется по-христиански «ад», и то, что называется у Бодлера «интересные пейзажи», «любопытные пейзажи». И говорит так Дельфина:
«Будь проклят мечтатель, который задумал повенчать любовь с добродетелью. Никогда этот паралитик не согреется под багровым солнцем любви».
Дальше текст поэта очень мало понятен, и я хотел бы, чтобы вы тоже подумали, осуждает он их или радуется, наоборот. Он говорит об этих двух подругах. Шарль Бодлер говорит так:
«Спускайтесь кругами вечного ада. (Но это хорошо, это понятный ориентир). Спускайтесь в бездонную мглу, где преступление иссечено ураганом, который не приходит с неба».
Все это однозначно и вроде, все это – осудительно. Поэзия только уж больно слишком хороша. Далее поэт продолжает:
«Едкая стерильность ваших радостей удвоит вашу жажду. Под беспощадным вихрем сладострастия ваша плоть застучит и заскрипит как старый лохматый флаг на флагштоке».
Да, мы читаем эти довольно осудительные слова, но распев этих слов, их удивительная гармония совершенно не убеждают нас в однозначности этого дела. Да, поэт говорит о наслаждениях, о которых он нам не повествует. И мы о них, естественно, не знаем. Мы просто чувствуем. Мы чувствуем эманации этого, что это очень плохо. И что это очень осудительно. И эти женщины не хотят идти по обычной женской дороге: замужество, дети и так далее. Можем ли мы считать этих девушек, Ипплиту и Дельфину, дочерьми Лилит? Я лично очень в этом не убежден. Да, они возможно отклонились от пути Евы, да, но это еще не значит, что они как раз идут по пути, который дала Лилит, мать Лилит.
Мы потихоньку, быть может минут через десять, разберем, собственно, кто же такая Лилит. А сейчас мы будем аккуратно приближаться к этому понятию.
Иудейские раввины как правило совершенно беспощадны к ней. Поскольку они видимо любят Еву больше, чем Лилит. Вот, например, то, что считал рабби Моисей Кадалэра. В своей книге «Paders Remonia» - «Гранатовый сад». Это – известынй очень раввин, ученик великого Исаака Лурия. Он нам описал Лилит так, что Лилит любит совокупляться с повешенными и мертвецами в могилах. Но никогда не растит эмбрион во чреве своем. Эмбрион ее зреет под виселицей и рождается женщиной, поросшей колючками на подобие опунции, или ежа, или пилы. И в таком роде довольно многие раввины, толкователи Библии, говорят о Лилит. Они создают вокруг нее атмосферу молчания, атмосферу странности, которую мы пытаемся еще более усилить. Потому что согласитесь, что женщина, покрытая иглами или колючками – не так уж привлекательна. Но, правда, смотря для кого.
У польского поэта Борислава Лесмяна есть удивительная баллада, которая называется «Пила». Эта самая «Пила» посвящена вот такой вот креатуре. В каббале употребляется обычно для Лилит и других женских демонов понятие Мацикин. Мацикин – это наше приближение к тому, что такое Лилит. Итак, ее воспринимают чаще как женского демона, очень злого, которого зовут Мацикин. У Борислава Лесмяна ситуация развивается так: идет по деревне деревенский парень, по дороге к лесу. Навстречу идет ему монстр в форме пилы. И этот монстр в форме пилы, или Мацикин, говорит ему: «А слабо тебе меня-то полюбить?»
Я затрудняюсь перевести, что такое «монстр в форме пилы». Но я так думаю, что, скорее всего это не представляет усилия. Это – женское тело, вероятно покрытое зубьями пилы. Парень говорит: «А почему это мне слабо тебя полюбить? Наоборот, это хорошо. Потому что мне надоела любовь деревенских девок, которые от любви стонут как от муки, как от боли». И говорит ему монстр в форме пилы: «Ну ладно, молодец, что согласился. А я пойду в любовь, как хаживала на лесные вырубки». Это конечно может кого угодно испугать, но не этого нашего героя. Он бросился на эту пилу, и она его в течение не знаю сколько, может быть минуты две, больше не надо было, распилила его на массу кусочков. И стихотворение кончается так, весьма любопытно, что одни кусочки упали в траву, другие туда-то, другие – туда-то, голова покатилась по дороге, и только рука, взлетев в небо, сделала знамение, крест сделала. Вот так окончилась любовь человеческая к Мацикину, или монстру в форме пилы.
Это, собственно, я говорю не для того, чтобы приблизиться к Лилит. Это просто так, для смеха. Хотя я не знаю, способен ли кто-нибудь из присутствующих пойти на такую отважную любовь - это дело такое получается.
Но дело в том, что же мы можем знать еще о Лилит? Мы можем узнать о ней очень много, если читать каббалистов. Но можем узнать очень мало, если читать христианских писателей, которые обычно избегают такую тему, и все это как-то и понятно, почему они избегают. Но с другой стороны, Библия – жестокая книга. Не сама по себе, а в каббалистических комментариях. Я хочу оговориться, что здесь речь идет о так называемой оперативной каббале, а не о той спекулятивной каббале, связанной с комбинациями цифр и букв, о которой обычно пишут и говорят. Там возможно все интересно, но, на мой взгляд, довольно скучно. Но комментарии к великой книге «Зогар» очень любопытны в чисто практическом смысле такого живого интереса. Вот так, например, рабби Хаим Витал в своей книге «Древо познания добра и зла» описывает, что случилось, когда Ева по наущению Змея взяла яблоко добра и зла. Оказывается, пишет Хаим Витал (да, это – каббалист конца XVI века). Оказывается, как уверяет нас Витал, сначала Ева только слегка прикусила, а остальное яблоко отдала Адаму. И этот самый дурак, или этот обормот, я не знаю, как его назвать, но он, во всяком случае, съел его целиком. Последствия были страшные. И если вы не очень стыдливы, те, которые тут собрались, я с большим сладострастием и удовольствием прочту эти последствия. «Адам съел плод целиком, - это цитата, - и самая малая беда, что кусок застрял у него в горле, - понятно, что это такое. – Потом Адам покрылся шерстью, тестикулы чудовищно распухли, пенис вырос до необъятных размеров. И… - неразборчивые какие слова-то. Вы уж извините, я помолчу минут пять, а то я и не знаю, как мне со своим стыдом-то справиться. Потому что я не понимаю то, что я читаю. Я читаю просто как великого мудреца. Да, так вот этот самый, который… - увеличился до необъятных размеров и увенчался черным когтем. После этого Адам совершенно озверел и стал бегать за всем подряд кругом. Ева от него очень быстро удрала за дерево. Адам накинулся на ослицу. Последствия для ослицы были печалные. Потом еще на несколько животных, в том числе не слона… - Что из этого произошло, какой плод принесла слониха, я не знаю, и предоставляю это вашей фантазии. Мне трудно представить себе это дело, а книга Хаима Витала без иллюстраций, и там про это ничего не сказано. – Потом Адам утомился и лег спать. После этого по наущению Господа Ева отрезала его член на 9/10, и 1/10 оставила. При этом сатана закричал от боли. И отрезанный… - вы уж простите ради бога, лекция научная, здесь все в порядке, - отрезанный член прыгнул в лоно Евы, - любовь к науке не доведет до добра, но это прям так и сказано, - отрезанный член прыгнул в лоно Евы. Вырос клитор, а потом родился Каин. Это было настолько ужасно, что потом, уже несколько веков дальше… Да, надо сказать, что Адам проснулся уже вроде как в обычном виде, как половина из нас с вами, по крайней мере половина. Ну, в общем-то, легко понять, в каком виде он проснулся – уже приличный человек.
Но дальше, те, кто толковали Священное Писание, не преминули всегда говорить такие слова. Например, Святой Рамон в V веке сказал так: «Вырос на мне аггел сатаны и избивает меня кулаками». А через несколько веков Святой Бонифаций сказал, что «вырос из моего тела Змей и неотступно потребовал поклонения».
В общем, мда... Я хочу сказать, что нашим предкам доставалось немного. От этих самых вещей. Вот какое счастье жить в хорошую, рациональную эпоху, когда все понятно и когда нам особых опасностей вообще все равно не грозит в этом плане. Но. Это я цитировал книги еврейских каббалистов.
Но надо сказать, что каббалисты христианские куда менее жестоки к Лилит и к Адаму в этом плане. Ну например, тут я беру уже христианских каббалистов, цитирую их немного. Кнор фон Розенрот «Cabala denudator» - это примерно середина XVII века и Дихтель Иоганн «Teosophia Raulator» - это конец XVI века. Они совершенно по-другому трактуют миф о Лилит. И мы читаем у Иоганна Дихтеля следующее описание, что «сначала Господь сотворил двух бесполых существ, напоминающих внешне людей. И созерцал их Господь, и подумал, что чего-то не хватает. После этого он достал между ног Лилит некоторое количество вещества – глины, земли – и сделал из этого гениталии Адама». Это очень любопытный и довольно оригинальный миф. Потому что тем самым Адам и Ева оказались совершенно… то есть это та единица, которая равна двум. Я в начале говорил, что два больше одного. Поэтому женщина гораздо сильнее и лучше мужчины в каком-то смысле. Но здесь «один» и «два» равны, потому что сказать про эти существа, что они - один кто-то больше, другой – меньше, нельзя. Но потом, после так называемого падения, потому что мы знаем, что рай и все с ним связанное постепенно опускалось от огня через воздух и воду на землю. После этого падения получилось, что Адам оказался в раю один, а Лилит оказалась субтильным телом его души. И здесь дурацкая привычка что-либо объяснять совершенно отказывает, потому что мы абсолютно не понимаем, почему это так, Лилит осталась вроде как плавать, а Адам остался на Земле. Дальше мы снова не понимаем «не хорошо человеку быть одному». Это все слава Богу, и такого рода изучения, которые ведут в неизвестность, доставляют гораздо больше удовольствия, чем поставить точку и сказать себе: «ну, все хорошо, я себе все объяснил, у меня все в порядке».
Нет. Нам гораздо лучше так читать. И ломать себе голову, или наоборот – ее не ломать, и сказать себе: «ну и слава Богу. Лилит осталась наверху летать Охемой, или субтильным телом души. А Адам оказался внизу».
И когда Адам оказался внизу, там и получилось творение Евы, и тоже не понятно: раз сверху была Лилит, почему творение Евы? Можно только рассудить, что для Адама это было ужасно. Во-первых, потому, что с творением Евы он познакомился с тем ужасом, которое называется время. Понятно, Ева забеременела, пошли дети, внуки и так далее и Адам конкретно и понятно смог понять, что такое время. Тогда как, видимо (видимо – тут только «если бы» и «видимо») союз с Лилит (а мистики считают, что он не возможен вообще, в принципе) как раз ни в коем случае его бы с временем не познакомил.
И теперь мы переходим к одному странному фрагменту Новалиса. Я читал их три, они все три непонятные, я даже говорил, что и читать-то их не стоит. Но давайте попробуем прочесть самый трудный, или третий фрагмент:
«Жизнь, или сущность духа, это зачатие, рождение и воспитание равного. Если человек способен заключить брак с самим собой, значит, он достиг зрелости, то есть самовосприятия. Никто не должен знать о подобной любви. Первый поцелуй здесь – рождение нового космоса, начало абсолютного исчисления времени».
Скрепление союза с самим собой в ситуации, которую я рассказал о Лилит, я имею в виду Лилит христианских каббалистов, этот фрагмент, довольно сложный, становится более понятен. То есть более понятен путь внутреннего мистицизма, или, если угодно, внутреннего эзотеризма.
А поскольку очень многие люди не хотят зависеть ни от кого, ни от книг, ни от гуру, ни от авторитетов, и плевать на них хотели, им гораздо лучше открыть именно этот путь. Тогда я могу понять следующие фрагменты, «Мы грезим о путешествиях во вселенной. Не в нас ли эта вселенная», и более того, понять другой фрагмент … «внешний мир – только таинственное проявление внутреннего мира».
За сим, оставив вас в полной неизвестности и темноте, я вас благодарю и желаю вам почаще ходить на такие лекции.
Спасибо.
|
